190 лет назад русская эскадра уничтожила турецко-египетский флот в Наваринском сражении

Наваринское сражение, Национальный исторический музей, Афины, Греция

Предыстория
Одним из центральных вопросов тогдашней мировой политики был восточный вопрос, вопрос о будущем Османской империи и «турецком наследстве». Турецкая империя стремительно деградировала, подвергалась разрушительным процессам. Народы, ранее подчиненные военной мощью османов, начинали выходить из подчинения, боролись за независимость. В 1821 году восстала Греция. Несмотря на всю жестокость и террор турецких войск, греки продолжали борьбу. В 1824 году Турция запросила помощи у хедива Египта Мухаммеду Али, только что произведшего серьёзные реформы египетской армии по европейским образцам. Порта обещала пойти на большие уступки по Сирии, если Али поможет подавить восстание греков. В итоге Мухаммед Али послал флот с войсками и своего приемного сына Ибрагима.

Турецкие и египетские войска и флот давили восстание. Греки, в рядах которых не было единства, терпели поражение. Страна была обращена в пустыню, залита кровью, тысячи мирных греков были вырезаны и обращены в рабство. Турецкий султан Махмул и египетский правитель Али планировали полностью вырезать население Мореи. Грекам грозил геноцид. В Греции свирепствовали голод и чума, уносившие больше жизней, чем сама война. Уничтожение греческого флота, выполнявшего важные посреднические функции в торговле юга России через проливы, нанесло большой урон всей европейской торговле. Тем временем в европейских странах, особенно в Англии и Франции, и конечно в России, росло сочувствие к греческим патриотам. В Грецию ехали добровольцы, собирались пожертвования. Грекам на помощь были отправлены европейские военные советники. Британцы возглавили греческие вооруженные силы.

В Петербурге в это время, где трон в 1825 году занял Николай Павлович, задумались о союзе с Англией, направленном против Турции. Николай I вплоть до Восточной (Крымской) найти общий язык с Лондоном по вопросу раздела Турции на сферы влияния. Россия должна была в итоге получить проливы. Британцы же хотели стравить в очередной раз Россию и Турцию, но при этом русские не должны были разрушить Турецкую империю, и прежде всего не получить преимущества в освобожденной Греции и в зоне проливов. Однако русский царь не собирался единолично выступать против Турции, напротив, желала втянуть в противостояние Англию. 4 апреля 1826 года британский посланник в Петербурге Веллингтон подписал протокол по греческому вопросу. Греция должна была стать особым государством, султан оставался верховным сюзереном, но греки получали своё правительство, законодательство и т. д. Статус вассала Греции выражался в ежегодной дани. Россия и Англия обязались поддерживать друг друга в претворении в жизнь этого плана. Согласно Петербургскому протоколу ни Россия, ни Англия не должны были делать в случае войны с Турцией никаких территориальных приобретений в свою пользу. Интересно, что хотя Англия пошла на союз с Россией по греческому вопросу, одновременно Лондон продолжал «гадить» русским. Чтобы отвлечь внимание русских от дел Турции, британцы в 1826 году спровоцировали русско-персидскую войну.

Французы, обеспокоенные тем, что великие дела решают без их участия, попросились в союз. В итоге против Турции стали сотрудничать три великие державы. Но турецкое правительство продолжало упорствовать. Это было понятно — Греция имела огромное военно-стратегическое значение для Османской империи. Потеря Греции означала угрозу для столицы Константинополя-Стамбула и проливов. Порта надеялась на противоречия между великими державами, британцы, русские и французы имели слишком различные интересы в регионе, чтобы найти общий язык. Лондон в это время предлагал ограничиться разрывом дипломатических отношений с Турцией, если эту позицию примут остальные европейские державы. Однако твердая позиция России вынудила Англию и Францию на более решительные действия. Британцы боялись, что Россия одна выступит на защиту Греции.

Морской поход
В 1827 году в Лондоне была принята конвенция трех держав, поддерживающая независимость Греции. По настоянию русского правительства к этой конвенции прилагались секретные статьи. Они предусматривали посылку союзного флота, чтобы оказать военно-политическое давление на Порту, пресечь доставку в Грецию новых турецко-египетских войск и установить контакт с греческими повстанцами.

В соответствии с этим соглашение 10 июня 1827 года Балтийская эскадра под командованием адмирала Д. Н. Сенявина в составе 9 линейных кораблей, 7 фрегатов, 1 корвета и 4 бригов вышла из Кронштадта в Англию. 8 августа эскадра под командованием контр-адмирала Л. П. Гейдена в составе 4 линейных кораблей, 4 фрегатов, 1 корвета и 4 бригов, выделенная из состава эскадры адмирала Сенявина для совместных действий с английской и французской эскадрами против Турции, вышла из Портсмута в Архипелаг. Остальная часть эскадры Сенявина возвратилась в Балтийское море. 1 октября произошло соединение эскадры Гейдена с английской эскадрой под командой вице-адмирала Кодрингтона и французской эскадрой под командой контр-адмирала де Риньи у острова Занте. Откуда под общим командованием вице-адмирала Кодрингтона, как старшего в чине, соединенный флот в составе направился к Наваринской бухте, где находился турецко-египетский флот под командованием Ибрагим-паши.

5 октября союзный флот прибыл к Наваринской бухте. 6 октября был послан ультиматум турецко-египетскому командованию о немедленном прекращении военных действий против греков. Турки отказались принять ультиматум, после чего на военном совете эскадры союзников было принято решение, войдя в Наваринскую бухту, стать на якорь против турецкого флота и своим присутствием заставить вражеское командование пойти на уступки.

Таким образом, в начале октября 1827 года объединенный англо-франко-русский флот под командованием английского вице-адмирала сэра Эдуарда Кодрингтона блокировал турецко-египетский флот под началом Ибрагим-паши в Наваринской бухте. Русский и французский контр-адмиралы граф Логин Петрович Гейден и Шевалье де Риньи подчинялись Кодрингтону. Долгие годы Кодрингтон служил под командованием знаменитого адмирала Горацио Нельсона. В Трафальгарском сражении он командовал 64-пушечным кораблем «Орион».

Граф Логин Петрович Гейден (1773 — 1850)

Силы сторон
Русская эскадра состояла из 74-пушечных линейных кораблей «Азов», «Иезекииль» и «Александр Невский», 84-пушечного корабля «Гангут», фрегатов «Константин», «Проворный», «Кастор» и «Елена». Всего на русских кораблях и фрегатах было 466 орудий. В состав английской эскадры входили линейные корабли «Азия», «Генуя» и «Альбион», фрегаты «Глазго», «Комбриэн», «Дартмут» и несколько мелких судов. Англичане в общей сложности имели 472 пушки. Французская эскадра состояла из 74-пушечных линейных кораблей «Сципион», «Тридент» и «Бреславль», фрегатов «Сирена», «Армида» и двух мелких судов. Всего на французской эскадре было 362 пушки. Всего в составе союзного флота было десять линейных кораблей, девять фрегатов, один шлюп и семь мелких судов, имевших 1308 пушек и 11 010 человек команды.

Турецко-египетский флот находился под непосредственным командованием Могарем-бея (Мухаррем-бея). Главнокомандующим турецко-египетскими войсками и флотом был Ибрагим-паша. Турецко-египетский флот стоял в Наваринской бухте на двух якорях строем в виде сжатого полумесяца, «рога» которого простирались от Наваринской крепости до батареи острова Сфактерия. Турки имели три турецких линейных корабля (86-, 84- и 76-пушечных, всего 246 пушек и 2700 человек команды); пять двухпалубных 64-пушечных египетских фрегатов (320 пушек); пятнадцать турецких 50- и 48-пушечных фрегатов (736 пушек); три тунисских 36-пушечных фрегата и 20-пушечный бриг (128 пушек); сорок два 24-пушечных корвета (1008 пушек); четырнадцать 20- и 18-пушечных бригов (252 пушки). Всего в составе турецкого флота было 83 военных судна, более 2690 пушек и 28 675 человек команды. Кроме того, турецко-египетский флот имел десять брандеров и 50 транспортных судов. Линейные корабли (3 единицы) и фрегаты (23 корабля) составляли первую линию, корветы и бриги (57 кораблей) находились во второй и третьей линиях. Пятьдесят транспортов и купеческих судов стояли на якорях под юго-восточным берегом Морей. Вход в бухту шириной около полумили простреливался батареями с Наваринской крепости и острова Сфактерия (165 орудий). Оба фланга прикрывались брандерами (судами, нагруженными горючим и взрывчатыми веществами). Впереди кораблей были установлены бочки с горючей смесью. На возвышенности, с которой просматривалась вся Наваринская бухта, находилась ставка Ибрагим-паши.

В целом позиция турецко-египетского флота была сильной, и поддерживалась крепостью и береговыми батареями, и османы имели больше артиллерии, включая береговую. Слабым место была скученность кораблей и судов, линейных кораблей было мало. Если считать число стволов, то турецко-египетский флот имел на тысячу с лишним пушек больше, но по мощи морской артиллерии превосходство оставалось за союзным флотом, причем значительное. Десять линейных кораблей союзников, вооруженных 36-фунтовыми орудиями, были намного сильнее турецких фрегатов, вооруженных 24-фунтовыми пушками, и особенно корветов. Стоявшие в третьей линии и тем более у берега турецкие суда не могли стрелять из-за больших расстояний и опасения поразить свои же корабли. А плохая выучка турецко-египетских экипажей по сравнению с первоклассным союзным флотом могла привести к катастрофе. Однако турецко-египетское командование было убеждено в силе своей позиции, прикрытой береговой артиллерией и брандерам, также в многочисленности кораблейи орудий. Поэтому решили принять бой.

Сближение с противником
Кодрингтон рассчитывал путём демонстрации силы (без применения оружия) заставить противника принять требования союзников. С этой целью он направил эскадру в Наваринскую бухту. 8 (20) октября 1827 г. в одиннадцать часов утра подул легкий зюйд-зюйд-вест и союзники немедленно начали строиться в две колонны. В правую входили английская и французская эскадры под командованием вице-адмирала Кодрингтона. Выстраивались они в следующем порядке: «Азия» (под флагом вице-адмирала Кодрингтона, на корабле находилось 86 пушек); «Генуя» (74 пушки); «Альбион» (74 пушки); «Сирена» (под флагом контр-адмирала де Риньи, 60 пушек); «Сципион» (74 пушки); «Тридент» (74 пушки); «Бреславль» (74 пушки).
Русская (подветренная) эскадра выстраивалась в следующем порядке: «Азов» (под флагом контр-адмирала графа Гейдена, 74 пушки); «Гангут» (84 пушки); «Иезекииль» (74 пушки); «Александр Невский» (74 пушки); «Елена» (36 пушек); «Проворный» (44 пушки); «Кастор» (36 пушек); «Константин» (44 пушки). Отряд капитана Томаса Фелловса шел в таком порядке: «Дартмут» (флаг капитана Фелловса, 50 пушек); «Роза» (18 пушек); «Филомель» (18 пушек); «Москито» (14 пушек); «Бриск» (14 пушек); «Алсиона» (14 пушек); «Дафна» (14 пушек); «Гинд» (10 пушек); «Армида» (44 пушки); «Глазго» (50 пушек); «Комбриэн» (48 пушек); «Толбот» (32 пушки).
В то время, когда союзный флот начал строиться в колонны, ближе всех к Наваринской бухте находился французский адмирал со своим кораблем. Его эскадра была под ветром в районе островов Сфактерия и Продано. Вслед за ними шли англичане, за которыми на самом близком расстоянии шел корабль русского адмирала, а за ним в боевом строю и в надлежащем порядке — вся его эскадра. Около полудня Кодрингтон приказал французским кораблям выполнить поворот оверштаг последовательно и войти в кильватер английской эскадре. При этом русская эскадра должна была их пропустить, для чего Кодрингтон послал на шлюпке своего флаг-офицера к Гейдену с приказанием лечь в дрейф, чтобы пропустить французов вперед. После перестроения, передав сигнал «Приготовиться к бою!», Кодрингтон в час пополудни начал входить с правой колонной в Наваринскую бухту.
Граф Логин Петрович Гейден выполнил указание вице-адмирала. Он уменьшил в колонне расстояние, и дал сигнал задним кораблям прибавить парусов. Действия Кодрингтона затем объясняли по-разному: некоторые считали, что он сделал это умышленно, чтобы поставить под удар русскую эскадру. Другие говорили, что злого умысла не было, всё было просто: британский адмирал подумал, что входить через узкий пролив одновременно двумя колоннами рискованно. Всякое могло произойти: и посадка на мель, и начало сражения в момент входа кораблей в Наваринскую бухту. Более простым и менее рискованным был маневр — последовательно войти в бухту одной кильватерной колонной. На этом варианте и остановился Кодрингтон. Кроме того, никто не знал, когда же начнется сражение. Ещё была надежда избежать битвы. Османы должны были склониться под мощью союзного флота. Однако, так случилось, что сражение началось, когда в Наваринскую гавань начали втягиваться русские корабли.
С приходом на рейд Кодрингтон послал парламентера к командирам турецких брандеров, стоявших по обе стороны входа в бухту, с требованием отойти вглубь ее. Однако при подходе шлюпки к ближайшему брандеру с последнего открыли ружейный огонь и убили парламентера. Вслед за этим открыли огонь с турецких кораблей и береговых батарей, расположенных у входа, мимо которых в этот момент проходила колонна русских кораблей. Контр-адмирал Гейден находился на юте, он всегда сохранял спокойствие и хладнокровие. Искусно маневрируя, русский адмирал провел за собой в бухту всю свою эскадру. Русская эскадра, не открывая стрельбы, несмотря на перекрестный огонь береговых батарей и кораблей первой линии турецко-египетского флота, расположенного двумя линиями в глубине бухты в строе полумесяца, прошла через узкий проход и заняла свое место согласно намеченной диспозиции. После того как корабли союзников заняли свои позиции, вице-адмирал Кодрингтон направил к адмиралу Могарем-бею (Мухарем-бей) парламентера с предложением прекратить обстрел союзных кораблей, но и этот парламентер был убит. Тогда корабли союзников открыли ответный огонь.

Сражение

Начался морской бой, который на четыре часа превратил Наваринскую бухту в ад. Все потонуло в густом дыму, стреляли орудия, вода в бухте вздыбилась от падавших в нее ядер. Грохот, крики, треск падающих мачт и раздираемых ядрами бортов, начавшиеся пожары. Турецкий и египетский адмиралы были убеждены в успехи. Турецкие береговые батареи плотно прикрыли своим огнем единственный выход в море из Наваринской бухты, казалось, что союзный флот попал в западню и будет полностью уничтожен. Двойное превосходство в силе сулило турецко-египетскому флоту победу. Однако всё решило мастерство и решительность.

Наступил звездный час для русского флота и его командира контр-адмирала Логина Петровича Гейдена. Шквал огня обрушился на корабли русской и английской эскадр. Флагманскому кораблю «Азов» пришлось сражаться сразу против пяти кораблей противника. Из опасного положения его вывел французский корабль «Бреславль». Оправившись, «Азов» начал громить из всех орудий флагманский корабль египетской эскадры адмирала Могарем-бея. Вскоре этот корабль загорелся и от взрыва пороховых погребов взлетел на воздух, поджигая другие корабли своей эскадры.

Участник сражение, будущий адмирал Нахимов так описывал начало сражения: «В 3 часа мы положили якорь в назначенном месте и повернули шпрингом вдоль борта неприятельскаго линейнаго корабля и двухдечнаго фрегата под турецким адмиральским флагом и еще одного фрегата. Открыли огонь с правого борта... «Гангут» в дыму немного оттянул линию, потом заштилил и целым часом опоздал придти на свое место. В это время мы выдерживали огонь шести судов и именно всех тех, которые должны были занять наши корабли... Казалось, весь ад развернулся пред нами! Не было места, куда бы не сыпались книпели, ядра и картечь. И ежели бы турки не били нас очень много по рангоуту, а били все в корпус, то я смело уверен, что у нас не осталось бы и половины команды. Надо было драться истинно с особенным мужеством, чтоб выдержать весь этот огонь и разбить противников...».

Флагман «Азов» под командованием капитана 1 ранга Михаила Петровича Лазарева стал героем этой битвы. Русский корабль сражаясь с 5 неприятельскими кораблями, уничтожил их: он потопил 2 больших фрегата и 1 корвет, сжег флагманский фрегат под флагом Тахир-паши, вынудил выброситься на мель 80-пушечный линейный корабль, после чего зажег и взорвал его. Кроме того, «Азов» уничтожил флагманский линейный корабль Могарем-бея, действовавший против английского флагманского корабля. Корабль получил 153 попадания, из них 7 ниже ватерлинии. Корабль был полностью отремонтирован и восстановлен только к марту 1828 года. На «Азове» во время битвы проявили себя будущие русские флотоводцы, герои Синопа и Севастопольской обороны 1854-1855 гг.: лейтенант Павел Степанович Нахимов, мичман Владимир Алексеевич Корнилов и гардемарин Владимир Иванович Истомин. За боевые подвиги в сражении линейному кораблю «Азов» впервые в русском флоте был присвоен кормовой Георгиевский флаг.

Самую же высокую оценку заслужил командир «Азова» М. П. Лазарев. В своём донесении Л. П. Гейден писал: «Неустрашимый капитан 1 ранга Лазарев управлял движениями Азова с хладнокровием, искусством и мужеством примерным». П. С. Нахимов о своём командире писал: «Я до сих пор не знал цены нашему капитану. Надобно было на него смотреть во время сражения, с каким благоразумием, с каким хладнокровием он везде распоряжался. Но у меня не достаёт слов описать все его похвальные дела, и я смело уверен, что русский флот не имел подобного капитана».

Отличился также мощный корабль русской эскадры «Гангут» под командой капитана 2 ранга Александра Павловича Авинова, который потопил два турецких судна и один египетский фрегат. Линейный корабль «Александр Невский» захватил в плен турецкий фрегат. Линейный корабль «Иезекииль», содействуя огнем линейному кораблю «Гангут», уничтожил неприятельский брандер. В целом русская эскадра уничтожила весь центр и правый фланг неприятельского флота. Она приняла на себя главный удар противника и уничтожила большую часть его кораблей.

В течение трёх часов турецкий флот, несмотря на упорное сопротивление, был полностью уничтожен. Сказался уровень мастерства союзных командиров, экипажей и артиллеристов. Всего более пятидесяти кораблей противника было уничтожено во время битвы. Уцелевшие суда османы сами утопили на следующий день. В своём донесении о Наваринском бое контр-адмирал граф Гейден писал: «Три союзных флота, соревновали один другому в храбрости. Никогда не видно было столь искреннего единодушия между различными нациями. Взаимные пособия доставлялись с неписанной деятельностью. При Наварине слава английского флота явилась в новом блеске, а на французской эскадре, начиная от адмирала Риньи, все офицеры и служители явили редкие примеры мужества и неустрашимости. Капитаны и прочие офицеры российской эскадры исполняли долг свой с примерным рвением, мужеством и презрением всех опасностей, нижние чины отличились храбростью и
повиновением, которые достойны подражания».

М. П. Лазарев — первый командир «Азова»

Итоги
Союзники не потеряли ни одного корабля. Больше всего в Наваринском сражении пострадали флагман английской эскадры корабль «Азия», который потерял почти все свои паруса и получил множество пробоин, и два русских корабля: «Гангут» и «Азов». На «Азове» были перебиты все мачты, корабль получил десятки пробоин. В живой силе наибольшие потери понесли англичане. Были убиты два парламентера, один офицер и ранены трое, в том числе и сын вице-адмирала Кодрингтона. Из русских офицеров были убиты двое и 18 ранены. Среди французских офицеров только командир корабля «Бреславль» получил легкое ранение. Всего союзники потеряли убитыми 175 и ранеными 487 человек.

Турки потеряли практически весь флот — более 60 кораблей и до 7 тыс. человек. Весть о Наваринском сражении привела турок в ужас, а греков — в восторг. Однако и после Наваринского сражения Англия и Франция не пошли на войну с Турцией, которая упорствовала по греческому вопросу. Порта, видя разногласия в рядах великих европейских держав, упорно не хотела давать грекам автономии, и соблюдать соглашения с Россией по поводу свободы торговли через черноморские проливы, а также права русских в делах придунайских княжеств Молдавии и Валахии. Это в 1828 году привело к новой войне между Россией и Турцией.

Таким образом, разгром турецко-египетского флота значительно ослабил военно-морскую мощь Турции, что содействовало победе России в русско-турецкой войне 1828-1829 гг. Наваринское сражение обеспечило поддержку греческого национально-освободительного движения, результатомкоторого по Адрианопольскому мирному договору 1829 года стала автономия Греции (де-факто Греция стала независимой).